Литература

"Так это было.
Смоленский
комсомол 1960-80
годов в воспоминаниях
современников"

Дети и молодёжь
Смоленщины
1920-1930-е годы

Спонсоры музея истории молодежного движения

Выражаем огромную благодарность людям, которые приняли и принимают участие в жизни музея и комплектации его фондов.

Аудиоверсию воспоминаний можно прослушать здесь... (Запись радиопередачи "Летопись эпохи" на ГТРК - Смоленск. Текст читает заслуженный артист Российской Федерации Сергей Тюмин)

Юрий Иванович Николаев,
первый секретарь Смоленского
горкома ВЛКСМ с 1969 по 1973 год.
Умер в 2002 году.

ЦЕНЮ ПОРЯДОЧНОСТЬ

Беседа с Юрием Ивановичем состоялась в 1995 году в музее истории молодежного движения при Доме молодежи.

– Юрий Иванович, долгие годы Вы были одним из лидеров молодежи нашей области. Прошло уже достаточно времени с тех пор. Что запомнилось, осталось навсегда в памяти?
– Многое. Конечно, студенческие отряды. Мало уже кто помнит о том, что первые отряды занимались в основном электрификацией малых деревень и внесли свой вклад в развитие села, его благоустройство. Вспоминаю поездки студенческих агитколлективов на село. Приятно было сознавать и видеть, что удовольствие при этом получали обе стороны. Много внимания мы уделяли оперативным комсомольским отрядам, добровольным народным дружинам. Вспоминаю строительство стадиона в Смоленске, тематические студенческие вечера, массовые посадки деревьев в Реадовке, на магистрали Минск–Москва. Главное – в этих делах не было принуждения и очень велик был энтузиазм.
– Наверное, эти события запомнились еще и потому, что приносили реальную пользу и все ее видели?
– Именно так. Это не были просто лозунги, не просто увеселительные поездки.
– В связи с этим как Вы относитесь к такому мнению: «Все лучшее в прежней работе с молодежью, то есть в комсомоле, было вне идеологии»? Возьмите те же соревнования «Кожаный мяч», конкурсы профмастерства?
– Здесь очень велика роль исполнителей. Ведь загубить можно любое, даже самое хорошее дело. Так, на протяжении многих лет существовал, и в большом количестве, такой тип «вожака» (или просто функционера), который был очень далек от решения практических дел. Их удел – и в этом они часто преуспевали – болтовня, составление различных планов, прожектов. Но хвалили таких часто. К примеру, у меня есть «План запуска ракеты на Луну», а у тебя никакого плана нет, потому что тебе просто некогда его написать – ты весь в работе. Так вот «наверху» часто больше ценили авторов нереальных, но красивых проектов. А тебя еще и накажут: «Ну как же ты работаешь, не имея никакого плана?!» Или было такое мнение, что возглавлять молодежные организации должны молодые коммунисты. И до того «перегибали», что внизу буквально заставляли или срочно вступать в партию, или проводили перевыборы.
– То есть Вы согласны с тем, что перекос в сторону идеологии в работе с молодежью сам по себе нанес большой вред молодежному движению?
– Конечно.
– Не так давно газета «Комсомольская правда» опубликовала обширный список «теплых мест», в которые устроились бывшие лидеры союзного комсомола. Причем подтекст статьи такой: вот, мол, «перерожденцы». Подобный список можно составить и из вожаков молодежи нашей области. И он будет не менее впечатляющим. Например, Вы, Юрий Иванович, сегодня – заместитель управляющего банком «Гермес»-Смоленск». Очень солидные посты сегодня занимают многие бывшие секретари и заведующие отделами обкома и горкома ВЛКСМ. Что это – конъюнктурщина, приспособленчество или что-то другое?
– Считаю, что другое. Раньше, если молодой человек избирался вожаком первичной организации, то это означало, как правило, что он обладал определенными способностями, а иногда и талантами. Поэтому, когда сегодня государство бросило всех в реку «учиться плавать», «комсомольцы» естественным образом «выплыли». Причем, выплыв, сумели сохранить лучшие свои черты, приобретенные в молодежной организации. Давайте возьмем одно из самых преуспевающих сегодня предприятий – объединение «Кристалл». Его генеральный директор Шкадов Александр Иванович зарекомендовал себя еще в институтском комсомоле, возглавлял строительные отряды. Короче, первые навыки работы с людьми он получил именно благодаря работе в молодежной организации. Его заместитель Ребрик Юрий Николаевич тоже был секретарем комитета, работал в штабе студенческого строительного отряда института. Да и вообще, если посмотреть внимательно, очень многие руководители «Кристалла» имеют богатый опыт работы с молодежью. Может быть, благодаря этому и предприятие находится сегодня на плаву? По крайней мере, я вижу здесь прямую связь.
– Насчет деловых качеств – тут все понятно. Комсомол был той лакмусовой бумажкой, которая проявляла и помогала реализовать организаторские способности молодежи. Но ведь это была и политическая организация. Многие ли из Ваших коллег сохранили прежние идеалы?
– Здесь вот в чем дело. Во-первых, когда мы катим вместе большой снежный ком, обязательно кто-то присоединяется. Но кто-то катит, а кто-то кричит: «Ура, покатили!». Он же потом скажет: «Да, ребята, хороший мы ком слепили!» Так в любом деле. Я знаю много бывших комсомольских работников различного уровня, которые и сейчас уверены, что внесли очень значительный вклад в молодежное движение, что других вроде как и не существовало. Хотя на самом деле они были просто «при этом большом деле».
Во-вторых, к сожалению, мы все сильны задним умом, и сильны в нас стадные чувства. Ведь было время, когда все буквально кричали о том, как нам хорошо живется. Помню, приезжал к нам А.И.Лукьянов, когда его избирали делегатом на союзный съезд. Он спрашивает: «Ну, как вам, хорошо живется?» – «Да-а, Анатолий Иванович, все великолепно! Мы живем лучше наших дедушек и бабушек, мы не в землянках живем...» Говорили, а не задумывались... С годами на многие вещи смотришь по-другому. Еще пример из детства. Мальчишками мы любили во время ледохода плавать на льдинах, перескакивая с одной на другую. Несмотря на все запреты взрослых. Это только сейчас я задумался над тем, что мы вытворяли и к каким последствиям это могло привести. Так устроен человек: пока не обожжется – не задумается. А мы десятилетиями не учились думать. За нас думали, нас расставляли по местам...
– Вообще, для молодежи очень важно иметь пример для подражания. В семье – это родители, в жизни – это пример старшего. Знаем, что, уже будучи на партийной работе на заводе радиодеталей, Вы очень внимательно и в то же время без мелочной опеки много помогали молодежи. Причем те, кто работал с Вами, отмечают Вашу человечность, отсутствие амбиций и карьеризма, нетерпимость к болтовне и парадности. В то же время часто, как только речь идет о молодежных проблемах, из уст иных руководителей можно услышать примерно следующее: «Подождите вы со своей молодежью – у нас тут канализацию прорвало, воды в городе скоро не будет, а бездомные кошки и собаки вот-вот перекусают самый большой микрорайон». Юрий Иванович, в чем тут дело?
– Я считаю, что руководитель, так рассуждающий, – это просто ограниченный человек. Скорее всего, он оказался руководителем случайно, в силу каких-то обстоятельств. К тому же, в силу своей ограниченности, он не может посмотреть на проблему в перспективе и потому занят исключительно латанием дыр. Ситуация осложняется еще и тем, что, попав «во власть», такой деятель ни за что с ней не хочет расставаться. И понять молодежь он не может, потому что сам в молодо­сти был пассивным и инертным...
– У Вас богатая биография. Что, исходя из этого опыта, Вы сегодня больше всего цените в людях и к чему относитесь отрицательно?
– Ценю порядочность; умение понять, а значит – прощать, другого человека. Ведь молодежи свойственен максимализм – или «да», или «нет». С позиции своего возраста я уже стараюсь понять, почему человек поступил так, а не иначе, что его, может быть, вынудило. Ценю людей, которые сдерживают свое слово. Но даже если человек не сдержал своего обещания, но испытывает в связи с этим чувство стыда, – это еще неплохой человек, на мой взгляд.
Не приемлю лесть, подхалимаж. Это такая штука, которая много не дает, но на поверхности дает держаться какое-то время. Но эти люди низкие... Мне приходилось видеть, как люди добивались своих целей, успехов, унижая при этом других. Но позже их обязательно мучает совесть.
– В Вашу молодость можно было говорить о молодежном движении, была организация, хоть единственная, но значительная. На сегодняшний день можно говорить, что организованного молодежного движения нет. Есть молодежное «стояние». Много причин. Тут и политическая ситуация, и экономическая. Вы видите какой-либо выход? Вы оптимист?
– Да, я оптимист. Видимо, имеет место закономерность в том, что у нас происходит; видимо, нам необходимо пройти через это, «стояние» закончится – в этом я не сомневаюсь. Молодежь тянется друг к другу, тянется к познанию, к общению. Поэтому пусть это будет не комсомол, но какие-то объединения, организации по интересам молодежь создавать будет. Будут ли это политические объединения? Вряд ли.

ВСПОМИНАЯ НИКОЛАЕВА...

Наверное, у каждого человека происходят когда-либо встречи, благодаря которым изменяется отношение к жизни, по-иному оцениваются события. Есть люди, которые в серой повседневности дают яркие примеры доброты, искренности, личного мужества и справедливости.
Писать о Юрии Ивановиче Николаеве сложно. Легенда смолен­ского комсомола 60-х и 70-х годов, он был очень известным в нашем городе человеком, и многие знали его гораздо лучше, чем я. И все же...
Наша встреча состоялась в 1978 году, когда после окончания СФ МЭИ меня направили работать на завод им. XXV партсъезда. Председатель комиссии по распределению сказал при этом:
– Вам очень повезло. На этом заводе заместителем директора по кадрам работает наш выпускник – Николаев.
Юрий Иванович был первым человеком, с которым пришлось встретиться на заводе, и мы вместе с тогдашним директором В. Романовым долго решали, где мне лучше начинать трудовую деятельность – в отделах или в цехе. Выбрали сборочный цех. Сама процедура приема, внимание ко мне руководства, желание помочь произвели тогда сильное впечатление. Как было бы хорошо, если бы так же начиналась трудовая деятельность сегодняшних выпускников вузов!
Через полгода Николаев возглавил партийную организацию завода. До этого о партийной работе я был лишь наслышан. И тогда, и сейчас, через много лет, уверен – Юрий Иванович идеально подходил для этой очень нелегкой деятельности.
Удивительно внимательный, доброжелательный и вместе с тем требовательный был человек. Даже когда приходилось работать в третью смену (ночью), я встречал в цехе секретаря парткома и видел, с каким уважением относились к Николаеву буквально все работники завода – от уборщицы до директора. Слова «Юрий Иванович попросил» действовали всегда лучше любого приказа. Помню, руководили тогда заводом им. XXV партсъезда талантливейшие люди – Романов, Николаев, Петров. Директор, парторг и профорг. Каждый из них был личностью и имел огромный авторитет. Очень жаль, что вместе по разным причинам они проработали очень недолго.
Мог бы описать много ярких случаев и событий, связанных с Юрием Ивановичем. Но, пожалуй, больше всего запомнился тот день, когда «сверху» решили было снять Николаева с должности секретаря парткома на очередной заводской партконференции в 1981 году. Я, тогда секретарь комитета комсомола завода, как и другие члены парткома, узнал об этом за два дня до конференции. Это был шок. Человека, пользующегося колоссальным авторитетом на заводе, своей жизнью показывающего, каким должен быть партийный работник, кто-то «сверху» решил убрать. Перевести на другую работу без объяснения причин! Я не верил в эту нелепость до самого последнего момента. Процедура снятия должна была стать, по-видимому, образцово-показательной. Приехали партийные руководители обла­сти и города во главе с первыми секретарями, за проведение конференции лично отвечала заворг горкома партии. Не буду в деталях описывать ход конференции. Скажу только об итоге. Несмотря на личное обращение первого секретаря обкома партии к членам нового парткома с просьбой не избирать Николаева секретарем, он тем не менее был ими избран подавляющим большинством голосов. Причем голосование было открытым, т.е. те, кто голосовал против «линии партии», имели определенное мужество и смелость. Поразило поведение Юрия Ивановича в эти тяжелые дни, определявшие, по сути, его судьбу. Зная, что готовится его отставка, он не стал устраивать что-либо похожее на интриги, он даже не беседовал по этому поводу ни с одним (!) членом парткома. Это было честно и порядочно. Напомню, это был 1981 год. И чем дальше уходит то время, тем я все более оцениваю смелость и независимость Николаева в тех условиях. Это была истинная смелость, это была подлинная независимость. К сожалению, позже мне много раз приходилось сталкиваться со случаями, когда люди любой ценой хотели удержаться в руководящих креслах. Любой ценой.
Та партконференция уже тогда заставила задуматься о том, что в партии и в стране происходят серьезные негативные процессы. Именно эти процессы и привели, наверное, к 1991 году. До сих пор в памяти резкие слова Юрия Ивановича о некоторых местных партфункционерах: «Они загубят все дело». И что ж? Похоже, загубили?
И еще не могу не вспомнить о жизнелюбии, оптимизме этого человека. Наверняка эту черту его характера отмечали все знакомые Николаева. Он умел с иронией и юмором относиться к любой сложной ситуации, тем самым делая ее простой и разрешимой. В трудные минуты я набирал телефонный номер Николаева и спрашивал:
– Юрий Иванович, можно прийти посоветоваться?
И слышал в ответ характерный тембр:
– Конечно, Сергей Алексеевич. Ты же знаешь – у нас Страна Советов, все только и могут что советовать!
Помню, в непростые для Дома молодежи времена (а простых и не было!) по радио вдруг услышал знакомый голос Юрия Ивановича. И его нелестные для Дома молодежи впечатления. В недоумении попросил о личной встрече. Объяснил суть ситуации, перечислил множество объективных причин, говорил о перспективе. Юрий Иванович долго молчал, а потом тихо сказал: «Извини, Сергей Алексеевич, я был не прав. Конечно, нужно было сначала разобраться. Чем я могу помочь?»
Проработав долгое время первым секретарем Смоленского горкома комсомола, Юрий Иванович близко к сердцу принимал любую несправедливость по отношению к молодежи, мгновенно откликаясь на просьбы о помощи. И не дежурным ответом «позвони завтра», а тут же, при тебе набирая номер телефона того или иного высокого начальника. Наверное, поэтому, встречаясь сегодня с карьеризмом, лицемерием и продажностью некоторых чиновников, я всегда думаю про себя: «Если бы на его месте был Николаев, такого не могло бы произойти в принципе».
Удивительно порядочный во всем. Если сказал – выполнит, обещал – тем более. Как-то обратился к Юрию Ивановичу с просьбой что-то узнать. Прошло определенное время, и я уже давно забыть-забыл об этой ерунде. Вдруг звонок:
– Я все-таки узнал, о чем ты просил.
– Юрий Иванович, это же пустяк, спасибо.
– Для меня это важно – я же обещал.
Это при том, что он был намного старше меня. В этом весь Николаев. И когда знакомые, стремясь бросить тень на комсомол, обращают внимание на то, что многие бывшие комсомольские работники страдают словоблудием и необязательностью, я в ответ привожу дела и поступки Николаева. Знаю, как он переживал, когда, придя во власть, некоторые наши общие знакомые совершали недостойные поступки и в какой-то мере дискредитировали свое прежнее место работы.
Где бы ни работал Николаев – в партии, в профсоюзах, на энергопредприятии, в банке, – он как магнит притягивал к себе людей. Причем людей порядочных и честных. Ловкачи, карьеристы, подлизы обходили Юрия Ивановича за версту. Удивительное человеческое качество!
Зная Николаева в течение многих лет, всегда искренне удивлялся той несуразности, благодаря которой масштаб его личности, способности, умение общаться с людьми, опыт оказались по большому счету невостребованными. Да, он пользовался огромным авторитетом среди всех, кто его знал. Да, он был избран депутатом городского Совета и даже возглавил в нем одну из комиссий. Да, он руководил филиалом одного из крупных банков. Это очень много. Много для человека обычного. Юрий Иванович Николаев не был обычным человеком. Таким он и останется в нашей памяти.

С. Новиков,
директор Смоленского Дома молодежи
(ООО «Союз ДМ»)

2004 г.